В древности само имя служило оберегом, было олицетворенным, значимым и обладало большой силой. Вспомним хотя бы общеизвестный факт, что русский народ считал непозволительным называть черта его же собственным именем особенно в определенные дни, чтобы не накликать беду, чтобы нечистый не услышал и явился на зов.

«Я утверждаю, — писал известный ученый А.Ф. Лосев, — что сила имени в теперешней жизни, несмотря на ее полное удаление от живой религии, нисколько не уменьшилась. Мы перестали силою имени творить чудеса, но мы не перестали силою имени завоевывать умы и сердца: объединять ради определенных идей тех, кто раньше им сопротивлялся: и это ничуть не меньшая магия, чем та, о которой теперь читают только в учебниках».

И далее: «То, что имя есть жизнь, что только в слове мы общаемся с людьми и природой, что только в имени обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления, это все отвергать — значит впадать не только в антисоциальное одиночество, но и вообще в античеловеческое, в антиразумное одиночество, в сумасшествие. Человек, для которого нет имени, для которого имя только простой звук, а не только предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем, и живет он в глухонемой действительности. Если слово не действительно и имя не реально, не есть фактор самой действительности, наконец, не есть сама социальная (в широчайшем смысле этого понятия) действительность, тогда существует только тьма и безумие, и копошатся в этой тьме только такие же темные и безумные, глухонемые чудовища. Однако мир не таков».

Общеизвестно, что имена различных народов являются одной из важных составляющих народного духа и всегда преисполнены глубокого смысла.

В древности имя значило столь много и обладало столь великой силой, что назваться именем другого человека зна­чило нанести ему вред.

«В Древней Руси великие князья, приняв христианское имя после крещения, скрывали его от окружающих, опасаясь ворожбы. Память народная связала определенные чер­ты характера отдельных людей с именами, отметив наиболее яркие их проявления в метких высказываниях.

Реестр таких характеристик сохранился в фольклорных произведениях русского народа:

Постоянная дама Варвара,
Великое ябедство Елена,
Толста да проста Ефросинья,
Хороший голос Домна,
Взглянет утешит Арина,
Обещает не солгать Софья,
С поволокой глаза Василиса,
Наглая спесь Маримьяна,
Песни спеть Дарья,
Худое соврать Агафья,
Промолвит накормит Марина,
Черные глаза Ульяна».

Александр. Серия «По имени и житие», Предисловие.

В давние времена язычества, когда люди стремились оградить себя от таинственных и магических сил природы, имя было олицетворенным и несло в себе определенную информацию, служило оберегом.

Такое отношение к именам сохранилось и в христианстве. Священник П.А. Флоренский писал: «Имя — тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность... Поэзия, письменная и изустная, держится на именах... Имена распределяются в народном сознании на группы. Если священник даст крещаемому имя преподобного, это обещает ему счастливую жизнь. А если имя мученика, и жизнь сойдет за одно сплошное мучение...»

Так что, выбирая имя своему ребенку, не поленитесь обратиться к церковным святцам и выяснить, в честь какого святого или мученика вы нарекаете свое чадо.

Выбор имени лучше осуществить под руководством священника. Тем не менее Церковь не возражает, если родители сами выберут имя своему ребенку.

На Руси традиционно было принято называть дитя именем того святого, день памяти которого приходился на день, близкий ко дню рождения ребенка.

До конца XIX века существовало несколько вариантов святцев с разными вариантами написания имен. В 1891 году был издан новый месяцеслов, по которому Синодом и было предписано давать имена крещаемым.